Не дымят фабричные трубы, хлопкопрядильные фабрики превратились в фешенебельные квартиры, а источником энергии Манчестера стали бары, рестораны и, главное, улыбающиеся, гостеприимные жители.

Когда сидишь в мягком полумраке паба The Mark Addy, насыщаясь рубцом с карамелизованным луком при свете свечи, Манчестер XXI столетия кажется таким далеким… Но это не так. Он здесь, прямо за окном, по другую сторону черной реки Ирвелл, вдоль берега которой выстроилась цепочка ресторанов. На их верандах люди наслаждаются пастой под белое вино в тени высоко вознесшихся жилых зданий. Они — в Спиннингфилдсе, сияющем новом богатом районе супермодных магазинов, офисов и ресторанов, мы — в Салфорде, рабочем пригороде, пропитанном фольклором и легендами, который некогда называли «грязным старым городом». Такие сцены, когда новое задевает плечом старину, не редкость для Манчестера. Хоть он и был некогда известен как мировой центр текстильной промышленности, в наши дни ткань этого города соткана из тесных рядов красно-кирпичных зданий, викторианских пабов, заброшенных дорогих квартир и целых районов, оставшихся от улиц, которых больше нет. В одном только Салфорде около 1500 таких призрачных улиц, павших жертвой бульдозера с 1950-х годов. Но на кухнях The Mark Addy нет и намека на реформистское начало. Еда, которую любит готовить звезда местных шефов Роберт Оуэн Браун, могла подаваться на стол в любом году последнего столетия. Да, в чем-то заметны признаки иностранного влияния, например, рубец тушат в мадере, мягкопанцирного краба подают с паприкой, а не с кайенским перцем. Но по своей сути меню Оуэна Брауна — утонченный поклон в сторону классической британской кухни: кровяная колбаса, рубленая печенка, требуха и тому подобные специалитеты.

Почти все, что есть в меню, из местных источников — от фазанов и оленины, которые он закупает непосредственно у охотников, до ланкаширских сыров. «Я же манчестерец, так что же удивительного в том, что готовлю манчестерскую еду?» — пожимает плечами Роберт. И хотя так считали не всегда, сегодня люди начинают понимать, что может предложить этот регион. Седло барашка с садовыми бобами, побегами чеснока и мелким горохом — хорошее блюдо для первого знакомства.

Манчестер не только первый в мире промышленный город, он еще и музыкальная столица, родина таких команд, как The Smiths, Oasis, Joy Division и Happy Mondays, а в период расцвета рейва в 1980-х годах даже получил прозвище «Мэдчестер» — «город буйных». Лучшее место для «выхода в люди» — Северный квартал: несколько маленьких, отчетливо богемных по духу улочек, забитых пабами, барами, звукозаписывающими студиями и расписанных «официальными» граффити.

Никогда прежде город не славился своей кухней, но ситуация понемногу меняется. Манчестерский фестиваль еды и напитков, который в этом году празднует 15-ю годовщину, тому подтверждение.

Aumbry, победитель прошлого года в номинации «Лучший ресторан», — маленькое заведение на 24 посадочных места, обосновавшееся в бывшем коттедже в Прествиче, примерно в 15 минутах езды от центра города. Два главных шефа ресторана: супружеская пара Лоуренс Тоттингэм и Мэри-Эллен Мактаг, как и Роберт Оуэн Браун, страстные сторонники принципа «покупать и готовить британское». «Мы постоянно ищем лучших поставщиков», — говорит Лоуренс. Они закупают редкие виды козлятины в Камбрии, свинину и телятину — у независимого фермера в Инглуайте, а фрукты и овощи — у Брайана Иддона на рынке в Бери, который еще и сводит их с местными охотниками и егерями. Рыба здесь из Флитвуда, эскалопы — из Шотландии. Среди импортных продуктов лишь шоколад, лимоны и оливковое масло.

Выпив по стаканчику на верхней террасе, мы спускаемся вниз, чтобы посмотреть, что они со всем этим делают. Террин из дикого кролика с рябиной и печеночный парфе — отличная закуска. Салат из критмума, фенхеля и щавеля хрустит, придавая освежающий оттенок припущенной камбале с устричным пудингом. Ничего особенного — одна-единственная теплая устрица в пропаренном нутряном сале. Поначалу непривычно, но какое впечатление!

То же самое можно сказать и о многих чертах Манчестера, и не в последнюю очередь о легендарном манчестерском дружелюбии. Повара улыбаются вам из кухни, официанты кладут руку на ваше плечо и задушевно говорят, что вы выбрали лучшее блюдо в меню, вот какой умница! «Мы были бы в ужасе, если бы люди сочли нас буками, — улыбается Роберт Оуэн Браун. — Нам нравится считать, что это самый дружелюбный город в мире». Вероятно, одна из причин в том, что манчестерцы — сплав разных народностей. По всему городу разбросаны китайские, итальянские и еврейские общины, отрезок шоссе в Рашеме известен как «миля карри»: там приютилось около 70 индийских и пакестанских ресторанов и шиша-кафе. А Гей-виллидж, расположившаяся на берегах Канал-стрит, — одна из самых больших в Европе. Она битком набита громыхающими дискоклубами и пабами, где можно выпить свежий коктейль на берегу канала под мерцающими гирляндами лампочек, которыми украшены деревья. При том что в Манчестере базируются два гигантских футбольных клуба, у города есть деньги, которые можно тратить. и масса точек их вложения.

Australasia — самое новое из них. В 9 утра в среду этот новый модный бар и ресторан под магазином Armani битком набит красивыми людьми. Спускаясь вниз по лестнице, замечаешь новую дизайнерскую сумочку, новую уложенную гелем прическу. К тому времени, как взгляд упадет на образцового диджея за стойкой, оборудованной в стиле космической эры, начинаешь чувствовать себя не в своей тарелке. Но, хотя претенциозности здесь хоть отбавляй, посетителей принимают с такой теплотой, как нигде. Пантихоокеанское меню тоже весьма далеко от британской кухни, которую мы пробовали в других местах, зато темпура из мягкопанцирного краба. говяжьи шашлычки с солью и перцем, манговое суфле дорогого стоят!

И все же наши сердца безраздельно принадлежат The Mark Addy. Мы только что прикончили свой рубец, баранину и сыры и лениво листаем винную карту. Когда выбираем кагор, официантка улыбается, похлопывая меня по плечу. «Великолепный выбор! — одобрительно говорит она. — Мое любимое вино».